Архив блога 10/16

Как известно, русские — самый изобретательный народ. Столько анекдотов об этом! Но почему-то в СССР было позорно мало своих инноваций, хотя хороших учёных и инженеров было много.

Кажется, дело в отсутствии рынка. На Западе разные компании и отдельные предприниматели выпускали на рынок разнообразные игрушки/микрокомпьютеры/автомобили/холодильники и получали обратную связь в виде объёмов продаж. Кто-то разорялся, кто-то улучшал продукт, свой или чужой. В итоге рыночная среда способствует генерации большого числа инноваций и отбору из них наиболее достойных, почти как эволюция. В СССР же такого механизма не было, и оставалось только заимствовать успешные инновации с Запада, где они уже прошли «естественный отбор» рынком.

Конспект документального фильма Леонида Парфенова «Глаз божий» (первая и вторая серии).

Аннотация

Почему русский европеец, а Москва — Европа? А по тому, что они видят прекрасным.

Сто лет назад поповский сын Иван Цветаев, сетуя: «Несчастная мы страна, у нас своей античности нет», собрал самую древнюю красоту, от которой все пошло. А купеческие сыновья Сергей Щукин и Иван Морозов собрали самую новую красоту, к которой все пришло. И они сами, и поклонники этих собраний твердили: «Да, мы европейцы, да, это наше».

Из ста лет — пятьдесят уйдут на непонимание, гонения и запреты, которые обернуться зрительскими очередями, признанием классикой, рекордными ценами и масскультовской модой.

Слово «блин» возникло из первоначального «mlinъ» после диссимиляции м/б точно так же, как басурмане превратились в мусульман. А например, в украинском «млинец» и в болгарском «млин» корень мотивирующего глагола «молоть» остался.

Эта фонетическая замена сблизила название кулинарного изделия и излюбленного междометия Сергея Викторовича Лаврова. На слуху крайний случай использования обсценного слова министром, но мы помним и другие примеры.

Мне непонятно, зачем использовать эвфемизм, не являющийся субститутом и применимый только в качестве аффектива. Посему у меня весьма трепетное отношение к слову «блядь», которому сегодня приходится нелегко.

Мне импонирует идея западной модели образования, когда ученик сам формирует список посещаемых курсов. Есть обязательные предметы, а есть факультативы: их нужно сдать определенное количество. Этим убивается сразу несколько зайцев. Дети не перегружаются, занимаясь ненужными им предметами, и — напротив — тратят больше времени на то, что им интересно.

Но здесь нужно не перегнуть палку. Многие люди считают, что если они не будут математиками, то им не нужно знать синус тридцати градусов (между делом, программа 9 класса).

Это заблуждение. Математикам синус тридцати градусов нужен так же, как четвертый сон Веры Павловны. Пусть каждый поймет эту фразу в меру своей образованности. Лично я считаю, что и знание тригонометрии, и знакомство с романом Чернышевского нужны одинаково.

Тот позорно низкий уровень математики, который требуется у выпускников, доступен каждому. Единственная причина, по которой дети плохо учатся, — плохие учителя. Достижения научно-технического прогресса позволяют нивелировать этот фактор.

В детстве мне всегда было трудно запоминать даты. Поэтому выучить целых четыре — когда переименовывали город — для меня было за гранью возможного. Но потом я понял, что даты нужно привязывать к событиям.

В 1703 году Петр I отвоевал у шведов кусочек земли под названием Ингерманландия и заложил крепость Санкт-Питер-Бурх в честь святого апостола Петра. Название император дал на голландский манер, он обожал Нидерланды и даже позаимствовал у них флаг (немного изменив) для торговых судов. А чуть позже название города заменили на Санкт-Петербург (нем. Sankt Petersburg).

На всех компьютерах и гаджетах у меня стоит английский интерфейс, являющийся нативным. Если бы по умолчанию был китайский язык и я бы его знал, то стоял бы он.

Дело в том, что разработчкикам операционной системы, в общем-то, плевать на локализацию. Этим занимаются другие люди. Дизайнеры и программисты в первую очередь ориентируются на домашний рынок. В случае компании Apple — американский.

На айпаде есть выдвигающаяся снизу плашечка с кнопками-переключателями. Их пять штук: блютус, вай-фай, авиарежим, «не беспокоить» и включить-выключить звук. После того, как вы нажали на кнопку, появляется надпись о текущем состоянии.

Аншлаги — это таблички на здании с его номером и названием улицы.

В Питере они прекрасны. У меня есть два соображения.

1. Понятно, что к дому номер 33 будут примыкать дома 31 и 35. Так устроена нумерация в подавляющем числе европейских городов. Что нам дает подобная информация, кроме указания направления роста номеров? Правильно, ничего. Почему бы не указывать номер дома на ближайшем перекрестке, как это принято везде?