Архив блога 11/16

Советский Союз называли самой читающей страной в мире. За неимением альтернатив чтение являлось единственным вменяемым занятием для интеллектуально развитого человека.

В конце двадцатого века СССР ушел в нирвану, а железный занавес пал, открыв людям новые возможности. Свобода перемещения, открытые границы, разрешенные свои и чужие авторы, доступная цифровая музыка и кино — все это предлагается современному человеку.

Вот такое двойное мнемоническое правило про семь цветов радуги и семь смертных грехов.

По параметру плотность информации книге нет равных. За то и любим.

Если дело касается нонфикшена, то, очевидно, прослушанная вилеолекция не сильно хуже просмотренной (с учетом освободившихся глаз для другого занятия). А прочитанная расшифровка (стенограмма) ускоряет процесс еще в три раза.

То же самое про художественную литературу. Поклонники книжного Гарри Поттера плюются при просмотре фильмов, потому что сценарий оказывается значительно урезан по сравнению с книгой. И даже если разделить «Дары смерти» на два фильма по два с половиной часа, то все равно не все второстепенные сюжетные линии и не все персонажи поместятся в пятичасовое кино.

Вот тут неочевидных переход. Умные (очень абстрактно, но куда денешься) люди читают книги. Потому что иным образом сложно поглощать такое количество информации. И тогда можно судить о человеке по тому, какие книги он читает.

Пример как надо — Анатолий Воробей. Это еще и один из лучших блогов в рунете.

Самый главный для меня вопрос литературы — чем отличается поэзия от прозы. В школе на уроках литературы меня учили, что при анализе стихотворения не надо пересказывать его прозой. Неблагодарное дело. Но почему? Смысл остается тот же. Что мы теряем от этого?

В чем отличие поэзии от прозы

Я не знаю ответа, но есть предположение. Стихотворение или отдельная строфа — это замкнутая формула, она не требует контекста. Во-первых, форму держит размер, во-вторых, рифма. За счет этого сформулированная мысль не разваливается.

Как связаны слова в прозаическом произведении? Они последовательно цепляются друг за друга. Заканчивая читать второе предложение, мы не помним, чем заканчивалось первое. А в стихах рифма позволяет вспомнить, и в тексте увеличивается количество связей.

Я же не всегда рассказываю детям математику, иногда мы говорим о жизни. И тогда у меня спрашивают разные вещи. Например, такие, в порядке сложности: есть ли Бог, в чем смысл жизни, как заработать на айфон и почему не дает одноклассница.

Но больше всего я люблю вопрос о том, что самое интересное в жизни. Так как детей много, то одним я говорю, что самое интересное — это самореализация, работа и постоянная учеба, другим — что интереснее всего в жизни девочки и ЛСД, а третьим — вообще ничего не говорю.

Потому что самое интересное в жизни — это грамотно организованный эксперимент с двумя подопытными и одной контрольной группой.

Ответ на вопрос, почему люди верят в Бога, мне до сих пор не ясен. Можно дать ответ про отдельно взятого человека, но не для общества в целом. Аргументы примитивны: мировой потоп нельзя было устроить, потому что в атмосфере нет и никогда не было такого количества воды. Однако это не повод говорить, что чтение священных текстов должно оставаться уделом религиозных фанатиков.

Воинствующие атеисты часто сравнивают Библию с комиксами о Человеке-пауке. Если одна книга доказывает существование Бога, то вторая говорит о том, что кто-то умеет пускать паутину из руки, сложив кисть определенным образом. Не менее наивно выглядит сравнение Иисуса и Буратино: рожден без зачатия, сделан плотником, в воде не тонет и проч.

Но отвечая на вопрос, какой сейчас год — 2015 — уточните от какого момента мы отсчитываем. Ответив «от рождества Христова», вспомните также, что слово благодарности «спасибо» образовано в результате конкатенации глагола «спаси» и редуцированного существительного «бог». Религия слишком глубоко вошла в нашу культуру, ее невозможно отрицать.

По этой причине атеисты часто используют обороты «о, боже» или «мой бог». Это весьма странно, но не является доказательством существования Бога. И разве не более странно, когда верующие говорят: «Давайте будем разумны»?

У меня есть теория, почему дети не понимают и — как следствие — не любят математику.

В начальной школе рассказывают, как складывать и умножать натуральные числа. Единственный способ изучения математики — выучить таблицы сложения и умножения. В пятом и шестом классах вводятся отрицательные числа и дроби. Ученики решают линейные уравнения, находят икс из пропорции, изучают проценты.

Материала становиться больше, но все необходимые формулы продолжают заучивать наизусть.

Первые признаки несостоятельности подобного подхода проявляются в начале седьмого класса. Раздел учебника называется «Степень с натуральным показателем и ее свойства». По этой теме ясно видно, где проходит черта между вызубрить и понять.