Лишние предметы и грамотность

Годный вброс господина Губина о том, что литература в школе не нужна. Чувак нашел свою нишу и пересказывает людям нонфикшн, прикрываясь словами Невзорова о том, что у срок годности худлита давно вышел. Имеет право, ибо гнет свою линию уже много лет, в отличие от неофитов вроде меня, присоединившихся совсем недавно.

Полярную точку зрения недавно высказала мать Дмитрия Быкова на творческом вечере сына. Ах, зачем жить, если не читать! Литература воспитывает совесть! Впрочем, какие еще аргументы можно услышать от преподавательницы литературы с пятидесятилетним стажем. У Губина аргументы поинтереснее, хотя тоже отнюдь не оригинальные.

  • Обслуживание закончилось вместе с эпохой, потому что главные функции (отвлекать и развлекать, обобщать и передавать опыт и создавать систему распознавания «свой - чужой») перешли другим институциям. И прежний лидер, как всегда при фазовых переходах бывает, не исчез, но изменил функцию. Это как лошади в ХХ веке: тоже не исчезли, но транспортом быть перестали.
  • В школе же нет уроков архитектуры, а потому никто, слава богу, не заставляет вызубривать пять отличий барокко от классицизма. Заставляли бы – мы плевались бы, приходя на Дворцовую площадь.
  • Дело в том, что школьная лит-ра – она о мертвом слове. Все, кого там изучают, от Фонвизина до Солженицына, умерли – нередко вместе с языком. Литература – это старый музей. Не трогать, не прислоняться, замереть и восхититься. К реальной жизни этого никакого отношения не имеет – это все искусство хранимое, а не творимое.

Вообще, удобная позиция. Начитаться в позднем совке худлита от скуки, а теперь перейти на нонфикшн и говорить, что литература в школе не нужна. Мол, на всю жизнь отбивает желание читать. Что ж мы от вас-то, начитанных, только это и слышим? Почему за всех решаете?

Зачем нужна художественная литература?

Каждый раз, когда я хаю молодое поколение, в ответ рискую получить известные цитаты о молодежи. Поэтому приведу их сам.

Сократ: Наша молодежь любит роскошь, она дурно воспитана, она насмехается над начальством и нисколько не уважает стариков. Наши нынешние дети стали тиранами; они не встают, когда в комнату входит пожилой человек, перечат своим родителям. Попросту говоря, они очень плохие. (Сократа)

Гесиод: Я утратил всякие надежды относительно будущего нашей страны, если сегодняшняя молодежь завтра возьмет в свои руки бразды правления, ибо эта молодежь невыносима, невыдержанна, просто ужасна. (Геси)

Теперь к литературе. Если почитать тексты курсовых работ, то заметно: больше всего в них страдает стилистика. Иногда встречаются несогласованные предложения и ошибки в падежах, грамматических ошибок на этом фоне мало. Потому что орфографию и иногда пунктуацию компьютеры исправлять научились, а с пониманием смысла у машин пока не очень хорошо.

Вот мы и получаем косноязычие вперемешку с канцеляритом. И генезис проблемы, по-моему, во всемирной паутине, а точнее в чтении соцсетей, блогов, форумов — всего того, что называют «нецензурируемыми источниками». Если человек читает преимущественно тексты, написанные с ошибками, то шаблоны грамотности разрушаются и перестраиваются.

В этой бездне пропадают нюансы языка. Большинство не отличит отличает «ревностный» от «ревнивый» и «нелицеприятный» от «неприятный». Даже грамотный человек, начитавшись интернет-мусора, начинает задумываться, как грамотно и красиво сформулировать свою мысль. Но у него хотя бы загорается та самая «красная лампочка», оповещающая, что что-то здесь не так.

Вот еще раз те же мысли о кого-то более авторитетного (с купюрами):

Ведь спеллчекер - он что делает? Выделяет неправильно написанное слово, иногда еще предлагает правильные варианты. То есть делает ровно то же самое, что сделал бы живой наставник, только при этом не заламывает рук, не раздражается и не стыдит - мол, и в кого ты такой тупой, и как можно было сделать такую дурацкую ошибку?

Собственно, это самый лучший и надежный способ обучения правописанию, только его мало используют, потому что он слишком трудоемкий, в первую очередь для преподавателя. Проще заставить учащегося зазубрить стопиццот правил, а потом пытаться в ходе писания как-то сообразить, под какое из этих правил подпадает данный конкретный случай, чем привить автоматическую грамотность, то есть приучить узнавать каждое слово «в лицо», не задумываясь, по какому правилу слово «экзистенциализм» пишется именно так, а не иначе.

Да Боже мой: в сети, помимо всего прочего, пишут люди абсолютно бесписьменные, то есть те, которые пятьдесят лет назад, окончив школу, писать садились разве что затем, чтобы накатать кляузу в домоуправление. Всякого можно научить грамоте - но не всякого можно научить писать грамотно.

Если вы плотно сидите в сети, вы каждый день видите десятки, возможно, сотни текстов, не прошедших ни редактуры, ни корректуры, ни второй корректуры - текстов, которые иной раз даже сам автор вычитать не потрудился, потому что накатал по зову сердца - и с ходу выплеснул в сеть. Текстов, написанных не только профессиональными литераторами, но и инженерами, и врачами, и рабочими, и школьниками - и далеко не только старшеклассниками, но и совсем детьми. Возможно, вас обманывает то, что вы видите перед собой на экране печатные буквы, иной раз даже красиво сверстанные. Но на самом-то деле перед вами в основном рукописи, зачастую - рукописи неправленые.

Все те грамотные тексты, которые вы привыкли видеть в изданиях советских времен - это плод кропотливого совместного труда целой группы людей, от автора до наборщика (который тоже был отдельный человек, очень часто как раз с абсолютной грамотностью). И то опечатки попадались. А сейчас вместо всего этого творческого коллектива - один человек плюс спеллчекер, а то и без спеллчекера (вот как в том тексте, который вы читаете сейчас).

Еще раз: текст на экране только мимикрирует под книжку. Технологии позволили рукописи выглядеть как печатный текст, но важно помнить, что просто чья-то речь. А настоящие книжки, в которых написано как правильно, они только на уроках литературы. Не надо ее запрещать.

Опубликовано 10.06.2016